Последний раз я проверил часы по радио. Я следовал за ним с выключенными фарами. Потом включил, так как машина сзади обогнала меня и разделила нас. Я тоже повернул за угол.
Холод глубоко проник в мои кости. Я негромко включил радио и слушал разные короткие передачи, прогуливаясь каждые пять минут вокруг машины, чтобы не застывала кровь и не закрывались глаза.
Последний раз я проверил часы по радио. Я следовал за ним с выключенными фарами. Потом включил, так как машина сзади обогнала меня и разделила нас. Я тоже повернул за угол.
Болл подкатил к будке на остановке. Я видел, как он доставал деньги и большой пакет, и решил, что он отсылает свою статью в редакцию. Винс вошел в него и сидел за чашкой кофе десять минут. Транспорта все ещё было мало, и я не боялся потерять его из вида, легко следуя за ним. Было уже больше четырех часов. Транспорта совсем не попадалось. Пришлось отстать от него подальше. Съехал с шоссе налево и поехал к пляжу.
Так он ехал недолго, однако я понял, подниматься на шоссе он не собирается. Беда была в том, что я не мог следовать за ним по этой длинной боковой дороге незаметно. Я остановился у валуна и посмотрел назад, вниз. Между горной дорогой и пляжем раскинулась глубокая плоская равнина, на которой тут и там были разбросаны домишки. Дома дверями выходили на узкую улицу. Это были дорогие пляжные дома, отстоящие далеко друг от друга.
Возле каждого дома был гараж на две три машины. Их хозяева не оставались у моря в такое время. Я увидел машину в пятидесяти ярдах от меня, выключил фары и мотор. Потом вышел из машины.
Дул ветер, приносящий с моря свежий соленый запах. Всюду на пляже возвышались песчаные холмы. Я шел, осторожно прижимаясь к гаражам и домам. Машина стояла перед закрытым гаражом и я не мог понять, где у него вход. В соседнем доме зажегся свет. Между мной и домом был пустой участок земли. За домом простирался темный пляж. Я пошел по пустоши и увидел, как со стороны пляжа тяжелой поступью шел мужчина, пособачьи карабкаясь на песчаные холмы. Он направлялся прямо к освещенному окну.
